...только детский плач из соседней комнаты...только тихие, шелестящие шаги и силуэт в проеме двери...тонкая, фланелевая ночная рубашка в мелкий цветочек, золотистые кудри, плюшевый медвежонок, зажатый маленькой ладошкой....даже в темноте парень замечает эти мельчайшие детали - убийцу и зрение не подводит. страх, застывший в глазах маленькой девочки, крик, только что слетевший с ее розовеньких губ......страх увеличивается, как только взгляд малышки падает на пол...кровь...кровь расползается под головой мужчины...ее отца, который всего лишь несколько минут назад читал ей сказку...теперь он лежал на пол, свернувшись под неимоверным углом, с дыркой в голове...девочка бросается на колени, на глазах застыли слезы. она неуверенно трогает отца за холодную руку, словно все еще не верит в его смерть...из ее груди рвется глухое рыдание, но паренек не шелохнулся. она смотрит на него, в ее детских глазах страх и что-то похожее на злобу... - Микки брела по городскому парку.  Усевшись на свободную лавочку, она закурила. Выпустила колечко дыма, которое тут же растаяло в воздухе.
Докурив сигарету, девушка потянулся к потрепанному рюкзаку, висевшему через ее плечо. достала толстый блокнот и наточенный простой карандаш.
Многообещающая семейка, - подумала она, посмотрела в сторону только что прибывшей девушки (выдуманная) с черными волосами, которая кстати прощалась с отцом. Она вспомнил своего отца - мужчину, которого она практически не знала, не любила. Хотя нет, любила - но не могла подойти ближе, не могла установить между ними нормальные отношения отца и дочери. она хотел что-то написать, но на ум ничего не шло. Когда-то давно она ходила на курсы рисования, и теперь просто захотела попробывать. 
Карандаш заскользил по светло-белой бумаге, оставляя за собой грифельевый след. старая постройка, очертание машины, скрытой в листве деревьев, два смутных силуэта около нее. мужчина и девушка. Ее упрямый подбородок и упертые в бока руки, его родной взгляд и ладошка около ее щеки - все это появлялось на листе медленно, продуманно. Микки повела головой, откидывая назад волосы, так как те начали падать на глаза, и снова посмотрела на эту парочку, но машина уже, взвизгнув шинами, уехала в неизвестное парнишке направление, а девушка осталась сидеть на сумке. Она вернулась к рисунку: тронутые сединой виски мужчины, длинные волосы девушки цвета вороньего крыла. вскоре и она ушла, а Микки осталась.
Бранное слово, написанное на старой постройке, находящееся неподалеку от этой территории, она не стал зарисовывать, дабы не портить впечатление от трогательного прощания. Хотя порой девушка страдала острой формой реализма, вдавливая в блокнот многочисленные зарисовки уличных бродяг с протянутой рукой, призренные взгляды прохожих, которые как обычно проходят мимо; маленьких детей, столпившихся в кучку около дома ребенка; молоденьких девушек в порванных шортах и разманной по щечках тушью, на руках которых синеют синяки... Вдавливая в лист резкие слова в адрес олигархов и кутил, слова мрачной молитвы за будущее человечества...